=18= обобщений теоретических и эстетических. Многие из них по-новому ставят проблемы музыкального языка, законов его развития и выразительных возможностей, обусловлен-яости эволюции музыкального мышления закономерностями общественной
жизни.
На этом пути рождаются и два основных ракурса применения Асафьевым самого термина «интонация», которые условно можно обозначить жак широкое, лежащее в сфере общеэстетических категорий, и более узкое, профессиональное, вырастающее из традиций «языкового» рассмотрения явлений музыкального искусства, из традиций акустического и -синтаксического восприятия музыкальной речи. Первое, по сути, определяется краткой исходной формулой: музыка — интонация, т. е. вне интонации нет музыкального искусства, все явления музыки — интона-щиенны и иначе не существуют. Второе использование термина «иятона--ция» служит для обозначения отдельных образно-смысловых явлений музыкального искусства как музыкальной речи, преимущественно явлений зиелодийного характера, ибо мелодия, мелодическое — главный носитель содержания музыки. Однако для Асафьева и все другие выразительные «средства музыки — гармония, тембр, ритм — интонационны и вне интонирования немыслимы.
На основе понимания интонации как своеобразного «музыкального «слова», как эмоционально-образного элемента музыкальной речи вырастают две тесно связанные друг с другом гипотезы Асафьева: об «интонационном словаре» и «интонационных кризисах» (точнее — «интонационных обновлениях» музыкальной речи). В основе того и другого понятия лежат историческое<<<назад<<< * переход на стр. 1-492 * оглавление* выход * >>>далее>>> * * *