=440= духовно высокое легко обменивалось на социально большое: свободные многоголосные вставки к литургическим чтениям – кондукты – уже исполнялись отдельно от богослужения, в торжественных застольях и процессиях, во время коронаций и погребений. Собственно, не в кондукте дело, а в Церкви, из которой жанр устремился на пиры и похороны. Литургическая композиция на Западе смогла выйти за стены храма благодаря традиции апофатического богословия. Блаженный Августин полагал, что познать Бога можно через познание человеческой души. Потому и «человеческая музыка» (она же instrumentalis, т.е. композиторская техника) в принципе не отличается от «божественной». Последняя только возвышеннее и благочестивее. Ничто не мешает плавному переходу от предельно возвышенного к несколько менее возвышенному, от литургического кондукта к процессионному. Восточное богословие не допускало светских транспозиций молитвы. Григорий Нисский учил о небесном в катафатических категориях: оно не просто выше земного, но и абсолютно отлично от него. Ангельское пение никакой человеческой техникой не передать 3 . Потому и композитор в православном храме невозможен, а возможны лишь распевщики, следующие канону. В России искусство композиции имеет импортное и светское происхождение. Поэтому одна из константных его тенденций состоит в том, чтобы стать собственно русским – задним числом укорениться в исконной православной литургии. Первая русская классическая опера – «Жизнь за царя» Глинки начала историю композиторских попыток реставрации до – и внекомпозиторского образа музыки (см. выше неподстрочное примечание о М.И. Глинке). * * * <<<назад<<< * переход на стр. 1-601 * оглавление* выход * >>>далее>>> * * *