=444= собою более тонкое слуховое различение родства тонов и включение в мажор любой тональности, принадлежавшей, казалось ранее, далеко отстоявшему строю. Естественное продолжение этого процесса-— превращение тонально-нейтральной (как первобытное глиссандо) хроматической гаммы в полутоновый лад различных составов. «Тритон», становясь свободным скачком голоса, т. е. едва ли не консонансом, в своем заполнении точно так же дает «стиснутый» лад из шести полутонов, получающий громадное значение в современной музыке. В XIX веке окрепшая устойчивость большой сексты как «консонанса вполне» приводит к исключительно интересному и, мне кажется, до сих пор ускользавшему от исследователей явлению: к возрождению и прочной консолидации гексахордности — теперь как лада. В русской классической музыке — у Глинки, особенно у Даргомыжского и у Чайковского, а также у композиторов бытового романса — данное явление наблюдается сплошь и рядом и поражает слух своей выразительно-смысловой стороной. Об этом я говорю подробно в своей работе о «Евгении Онегине» Чайковского. «Гексахорд», шестиступенность, то звучит как самостоятельный лад (знаменитый пример — баллада Финна в «Руслане»), то образует своеобразный «внутрилад», особенно характерный в миноре, превращаясь в малую сексту (обычно от квинты к терции или от терции к квинте вниз) с «зацеплением» полутона перед квинтой как вводного к ней тона (начало арии Ленского и т. п.). Знаменитая мелодия побочной партии в Шестой симфонии Чайковского — характерный образец гексахорда большой сексты как «внутрилада».<<<назад<<< * переход на стр. 1-492 * оглавление* выход * >>>далее>>> * * *