=413=
качеств», которая обусловила прогресс музыки, значит, в самых состояниях и качествах интонирования в Европе заложена была необходимость внесения дисциплины, уравновешивающей многообразие инто-
  
наций инструментальных, т. е. все-таки механизирован* ных, которые и надо было привести к некоему единству. «Общественное ухо» слышит с неудовольствием малейшую фальшь —-отступление от «чистой настройки», требуя от инструмента единства метода интонирования, а против «равномерности» не возражает, поправок не вносит и слушает, мысля и чувствуя музыку, а не «производное из акустики комбинированное звукосочетание». Интонация человека всегда в процессе, в становлении, как всякое жизненное явление. Человечество — социальное— строит и музыку как деятельность социальную: и ритм и интонация для человека—им перестроенные, переосмысленные в трудовых процессах и эволюции общественного сознания факторы, а не «подарки природы», которым беспрекословно подчиняется человеческий слух.
  Все это я еще раз напоминаю здесь, говоря о XIX веке, чтобы выяснить противоречие между удивительным размахом творческих сил и идейного содержания музыки и, казалось бы, замедленным действием «отбора интонаций природы», т. е. обогащения самого материала музыки этого века. В темперации ли как тормозе тут дело? Во-первых, когда мы рассуждаем о прошлом музыки, мы сокращаем «временные расстояния» и перемены, происходившие веками, не чувствуя уже длительности веков, принимаем за близкие, чуть не соседние. Языкознание в своих наблюдениях
<<<назад<<< * переход на стр. 1-492 * оглавление* выход * >>>далее>>> * * *