=386= так обстояло всегда). Следовательно, и эта вторая экспрессивная сфера опытов полифонии — тоже еще не голосоведение в полной своей выразительной интонационной независимости и в единстве последовательности и одновременности, а еще путь к нему, через преодоление: «опеванием» и колорированием santus firmus'a при сохранении его. Вот где интонационный — закономерный и последовательный — стимул к опытам многоголосия. Искусство неразрывности слова-тона, дисциплинированное ритмом силлабических стоп, сперва уступает ритму тоническому и смысловому выразительному акценту (вероятно, под натиском эмоциональной лирики христианства): тут уже путь к мелодии. К XI веку, а вероятно и раньше,
выразительность этого искусства если не исчерпывается, то «тупеет». Человеческая мысль начинает возрождаться, интеллектуализм (даже на подступах к расцвету схоластики) заостряет работу мысли; слух, слышание индивидуализируется — в интонации начинается процесс освобождения музыкального начала от связывающих его «посторонних» сил и борьба за выразительность собственно музыкальных элементов. Таков новый «кризис интонации», и, как всегда, в конце его — яркое творческое явление, обобщающее завоевание. В данном случае не единственный творческий факт, а стадия рождения европейского многоголосия.
Повторяю еще раз вкратце, ибо здесь поворотная страница истории европейской музыки, а в сущности первая ее страница: 1) Многоголосие стало возможным лишь с осознанием интервала не как перехода или расстояния от тона к тону в ритмо-интонационном искусстве единства слова-тона, а как одного из<<<назад<<< * переход на стр. 1-492 * оглавление* выход * >>>далее>>> * * *