=355=
несомненно. Установить наличие интонаций природы, кроме как в Шестой симфонии, где они конкретны, очень трудно: они претворяются симфоническим мышлением так глубоко, что входят в ткань музыки органически-неразличимо: грубо говоря, питание превращается в нервы! Кроме того, тут играет роль страх перед натуралистическим звукоподражанием. Когда в Шестой симфонии Бетховен натуралистически «обнажает» пение птиц, то это следствие умно и тонко проведенной концепции этой — II — части симфонии: он тем самым выключает себя, свою мысль, свое творческое сознание, непрерывно перерабатывающее впечатления-восприятия в музыку: он только слышит голоса природы! И потому даже этот момент не означает случайного вмешательства «натуралистического интонационного хозяйства».
  В «Буре» это хозяйство более довлеет, и не всегда его симфоническое претворение убедительно. В целом же, хотя эта симфония и является главным объектом досужих суждений о природе и Бетховене, она слишком насыщена «реминисценциями» тогдашней литературы и действительно пасторальностью, т. е. тем аспектом, в каком виделась природа искусством (и музыкой, конечно) конца XVIII века. Потому интонации Шестой, как только они дальше от имитации голосов природы, не дают ощущения реальности, а невольно вызывают образы литературные, поэтические, и сумму интонаций натуры, накопленную музыкальным искусством века. Метод Бетховена остается тот же, как в других симфониях. Но в них — интонации человечества, переустраивающего общественную действительность и познающего ее. Здесь же — интонации людей, так слышащих и видящих природу в своем
<<<назад<<< * переход на стр. 1-492 * оглавление* выход * >>>далее>>> * * *