=350=
ощутимы идущие люди, радостно взволнованные. Иногда в них слышится хороводная экстатика, но почти никогда музыка этих финалов не застывает в неподвижном абстрактном восхвалении божества. Недаром концерты Бортнянского имели неимоверную распространенность по всей России, во всех углах, и служили эстетической приманкой для привлечения к церкви множества любителей прекрасного пения: многие любители так и являлись в церковь «к концерту» (и так называемые «простолюдины», и купцы, и сановники, и сам губернатор!). Среди неподвижности и церемониальности культовой службы, когда наступал момент пения концерта, все оживлялись: и бодрые, жизнерадостные интонации, абсолютно лишенные намека на аскетизм, волновали все сердца.
  В мелких культовых произведениях Бортнянского, в тех из них, где не требовалось почтительное благоговение, радостная поступь канта сказывалась в полной мере, становясь порой откровенным маршем, не теряя облика и интонационности
  
песни, и именно хоровой песни. В этой музыке были налицо и свет, и тепло, и радость. Глинка, метя в своих врагов в придворной капелле и ненавидя их хоровой стиль, незаслуженно снизил значение Бортнянского. Сам же создал знаменитый финал «Ивана Сусанина» на основе формы канта: «Славься»— не что иное как кант, по всем стилистическим и смысловым интонационным признакам. Но Глинка действительно превзошел всех русских мастеров канта и лаконизмом формы, и ясностью интонаций, и идеальной простотой поступи, и русской красотой плавного радостного мелоса, и слиянием песен-ности
<<<назад<<< * переход на стр. 1-492 * оглавление* выход * >>>далее>>> * * *